Глубокое бурение [сборник] - Алексей Лукьянов

Старуха ничего не сказала. Она плюнула на Марину Васильевну и пошла следом за сбежавшим соседом.

Зато Вздорная Баба продолжала:

— Что же ты, сука, делаешь, падла ты несусветная?! Это же как оскотиниться надо, а?! Да тебя убить за такое мало…

Мальчик на мгновение оторвался от ничего не понимающей «мамы» и сердито посмотрел на Бабу.

— Дура.

У соседки отвисла челюсть, но она быстро пришла в себя:

— Ах ты, пи…деныш…

Рука «мамы», вся в царапинах и аллергических пятнах, перехватила подзатыльник.

— Не смейте бить ребенка! Завтра мы вызовем милицию и во всем разберемся.

— Не трогай меня, сука! Учить она меня будет! Я детишек ночью на улицу не выгоняю! Я сейчас милицию вызову! Семеныч свидетелем будет, и тетя Клава тоже! Б…дь такая!

Марина Васильевна не стала слушать. Она взяла мальчика за плечо и повела к себе. Вслед неслась брань, орать Вздорная Баба могла долго и самозабвенно. Ладно еще, сразу следом не пошла…

Дома вновь разлаялись собаки, и Марина Васильевна оставила мальчика одного, чтобы успокоить животных. Те долго не унимались, да еще с улицы продолжала вещать соседка, и Марина чувствовала себя совершенно разбитой и несчастной.

Часам к трем все успокоилось, но появилась новая проблема: куда устроить спать ребенка? Постель в квартире имелась всего одна. Не будет же она… Чтобы хоть немного отвлечься, «мама» решила покормить блудного сына.

Тот прикорнул в коридоре на тумбочке, рядом с Римусом и Лапкой. Коты с двух сторон обложили чумазого мальчишку, подрагивали хвостами и громко мурлыкали. Носик ребенка во сне непроизвольно морщился: коты пометили всю квартиру раз по сто каждый.

— Эй, существо, — Марина тронула мальчика за плечо.

Мальчик открыл глаза.

— Ты есть будешь?

Кивок.

— Ступай, умойся — и на кухню.

Она проводила его в ванную, выдала полотенце и ушла готовить ужин.

В холодильнике оставались лишь йогурт, кусочек сыра и граммов сто сливочного масла. Насчет хлеба немного получше — полбуханки черного и «чиабата».

Вскипятила чай, сделала два бутерброда «так» и один с сыром, в йогурт воткнула ложечку. В ванной зашумел унитаз, потом открылся кран с водой, непродолжительное плескание — и вот умытый «сын» вошел на кухню.

Чумка, хозяйничавшая здесь уже полтора года, сперва заворчала.

— Чумочка, фу! Не обижай гостей. Проходи, мальчик, не бойся — она не кусается.

Она и вправду не кусалась. Подошла к застывшему в дверях гостю, обнюхала, лизнула в коленку — и вернулась на половичок у батареи.

«Сын» прошел к столу, уселся на табурет и начал жадно есть, запивая бутерброды горячим чаем. К йогурту так и не притронулся. Когда последний кусок батона был проглочен, мальчик сказал:

— Спасибо.

Он совершенно осоловел.

— Пожалуйста, — ответила Марина Васильевна. — Пойдем, будем тебя на ночь устраивать.

Спать на одноместной кровати тесно, но проблема крылась не в этом.

Утром мальчик описался.

Марина Васильевна вскочила, как ошпаренная. Ночная рубашка неприятно липла к бедру, ребенок заворочался, отодвинулся от мокрого пятна на простыне и перевернулся на другой бок.

— Этого мне еще не хватало, — пробормотала Марина.

Часы показывали 6:24, она стояла посреди комнаты в намокшей ночнушке и не знала, что делать. Собаки уже поскуливали в своих резервациях, требуя прогулки сей же час. Но Марину терзала другая мысль: вот чужой ребенок описал ее постель. Будить ли его прямо сейчас? Ругать ли его? Черт, матрац сейчас провоняет насквозь…

Но будить мальчишку Марина Васильевна не стала. Она пошла в ванную комнату и привела себя в порядок. На завтрак со вчера ничего, кроме открытого йогурта, не осталось, поэтому следовало хватать собак и бежать в ночной магазин.

Всех денег в кошельке лежало сто рублей. Неспешно, со всеми остановками шествуя к продуктовому, Марина Васильевна так и этак прикидывала, как бы так извернуться и протянуть с этой суммой до понедельника. По всему выходило, что завтра есть будет нечего.

Занимать у матери не хотелось, Наташа далеко, Верочке и так полторы тысячи должна за стрижку и уколы для собак. Ребенка нужно срочно сдавать в питомник… тьфу, приют. Вот накормить только — и сразу в приют.

В конце концов сумка Марины Васильевны вместила в себя литровый пакет молока, пять яиц и немного вареной колбасы. Собаки, ожидавшие на улице, облаивали немногочисленных прохожих, но, по счастью, в драку не лезли. Отвязав их от перил, Марина поспешила домой.

Когда она вернулась, на двери в квартиру кто-то уже написал мелом «СУКА». От ярости сжалось сердце и перехватило дыхание. Наверняка нет еще восьми, но кто-то не поленился, встал в субботу пораньше и тщательно вывел большими жирными буквами и красивым почерком. Марина Васильевна вынула носовой платок и наскоро стерла неприличное слово.

На пороге ее встретили Римус и Лапка. Пока Марина переобувалась, ей что-то показалось странным, и она не сразу сообразила, что свет в прихожей включен, а пол — влажный и слегка пахнет хлоркой. В ванной шумно лилась вода, что-то шмякалось, и детский голосок напевал:

«Жесткокрылый насекомый знать не знает, что летает, деревенский даун Яша, аксельбантами слюна»…

Марина не стала дослушивать, что там случилось с несчастным Яшей и жуком; отнесла покупки на кухню, и там тоже обнаружила тщательно протертый пол, а также зажженную под чайником конфорку и приготовленные бутерброды на столе.

Она заглянула в комнату. Кровать без матраца, дверь на лоджию слегка приоткрыта. Марина выглянула в окно. Матрац висел на парапете и сушился на майском ветерке. Рядом проветривалось одеяло.

— Привет.

Марина Васильевна вздрогнула и обернулась. Мальчик в одних шортах стоял на пороге, держа в руках кое-как отжатое белье.

— Здравствуй.

— Не сердись, пожалуйста, что я… ну, это… — Мальчик опустил глаза. — Я больше не буду.

— Я надеюсь.

Мальчик прошел к лоджии, открыл дверь, шикнул на котов и начал развешивать на бельевых веревках простыню, пододеяльник и наволочки.

Марина наблюдала за его движениями со смутным чувством гордости и жалости.

— Ты чей? — спросила она, когда последняя прищепка вцепилась в мокрую ткань.

— Евгений.

— Очень приятно, но я спросила, чей ты.

— Твой.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Глаза мальчика заблестели, и Марина Васильевна поторопилась уйти от опасной темы:

— Ладно, потом поговорим. Я сейчас приготовлю завтрак, а ты…

Чем его занять? Дома все книги по математическому анализу, теории больших чисел и прочая специальная литература, в компьютере никаких игр, телевизора нет…